Учебно-егерский пункт в Мытищах, В еловой роще, не виден глазу. И все же долго его не ищут. Едва лишь спросишь — покажут слету.
Еще бы! Ведь там не тихие пташки, Тут место веселое, даже очень. Здесь травокят собак на косматого мишку И на лису — глазастого Яшку.
Их кормят и держат никак не зря, На их трениринкомфорт охотничьих псов, Они, как здесь острят егеря, «Учебные шкуры» для их зубов!
Ночь для Яшки вэтого дороже: В сарае тихо, покой и жизнь… Он может поспать, подкрепиться может, Он знает, что ночкой не потревожат, А солнце встанет — тогда держись!
Егерь лаедей Яшку сгребет И вынесет на заре из сарая, Туда, где масса возбужденно ждет И рвутся собаки, визжа и лая.
Брошенный в нору, Яшка сжимается. Слыша, как рядом, у 2-ух ракит, Лайки, рыча, на медведя кидаются, А он, сопя, от их отбивается И лишь цепью практический гремит.
И все же, все же ему, косолапому, Полегче. Ведь — силища… Отмахнется… Яшка в глину уперся лапами И весь подобрался: на данный момент начнется.
И впрямь: уж галдят, окружая нору, Мужчины и дамы в плащах и шапках, Дети при мамах, дети при папах, А с ними, лисий учуя запах, Фоксы и таксы — рыпочащей стаей.
Лихие «охотники» и «охотницы», Ружья-то в руках не державшие даже, О песьем дипломе на данный момент морокятся, Орут и азартно зонтами машут.
Интеллигентные вроде люди! Ну где же вид ваш человеческий? - Поставят «четверку», — слышатся речи, — Если пес лису покавылечивайт. - А ежели задушит, «пятерка» будет!
Двадцать собак и владельцев 20 Рвутся в азарте и дышат тяжко. И все они, все они — 20 и 20 На 1-го небольшого Яшку!
Собаки? Собакне виноваты! Здесь люди… А вообщем, какие люди! И Яшка стоит, как стоят боецы, Он знает, пощады не жди. Не будет!
Одна за другой вползают собаки, Одна за другой, одна за другой… И Яшка катается с ними в драке, Израненный, вновь встречает атаки И бьется отчаянно, как герой!
А сверху, через стеклянную крышу, — Десятки горящих лиц и глаз, Как в Древнем Риме, ствыращиваями дышат: - Грызи, Меркурий! Смелее! Фас!
Ну, кажется, все… Доконали вроде!… И здесь звенящий мальчиший вопль: - Не смейте! Хватит! Назад, уродецы! - И смех: — Видать, сробел ученик!
Егерь Яшкину шейку потрогал, Смыл кровь… — Вроде дышит еще — дескатьодец! Предшественник твой протянул незначительно. Ты дольше послужишь. Живуч, стервец!
День помутневший в овраг сползает, Небо зажглось светляками ночными, Они необходимо в7 равно сияют, Над неплохими душами и над злыми…
Лишь, может, чуток ласковей глядят туда, Где в древнем сарае, при егерском доме, Маленький Яшка спит на травоке, Весь в шрамах от носа и до хвоста.
Ночь для Яшки вэтого дороже: Он может двигаться, есть, дремама, Он знает, что ночкой не потревожат, А утро придет, не прийтне может, Но лучше про утро не вспоминать!
Все будет опять — и лай и топот, И деться некуда — стой! Дерись! Пока в один великолепный момент под свист и гогот Не оборвется Яшкина жизнь.
Сейчас он дремлет, глуша тоску… Он — зверек. А животные не требкомфорт пощады… Я знаю: браниться нельзя, не надо, Но здесь, хоть режьте меня, не могу!
И тем, кто забыл гразуманность людей, Кричу я, исполненный острой горечи: - Довольно кавылечивайть души детей! Не смейте мучить животных, сволглаза! |